Cheshirskaya, 39 - 5 сентября 2010 23:44

[B]Судьба и прочие суеверия...[/B]

Верите ли вы в то, что судьба постоянно ведет с нами диалог на затейливом языке знаков, случайностей неслучайных, примет неприметных, и, вступая в этот диалог, внимая ее чудным посланиям, мы возвращаемся на тот великий хрестоматийный Путь, расписанный нам Небесной Канцелярией, движемся тобишь, по этапам своего истинного предназначения. К слову об оном, если доверять той малой части Писания, беззлобной и благодушной к овцеподобной твари Божьей, предназначение наше – жить в счастье и любви, правда, предварительно истязав свою душу, позорно тяготеющую к греховным проявлениям плоти, о которых повествует остальная часть Писания, уделяя при этом особый акцент тщательному описанию рекомендуемых истязаний.
Но речь не о том. Учитывая, что судьба, не стесненная посредственными возможностями человеческого мозга, является системой более сложной и мудрой в вопросах житейских, потому не доверять ее сигналам означало бы добровольно погасить единственный фонарь, мало-мальски освещающий дорогу и двигаться отныне на собственный страх и неминуемые увечья.

Двери булочной были открыты в теплый сентябрьский понедельник, и ванильный аромат свежей выпечки, наполняющий солнечный понедельник, служил заведению лучшей рекламой. Посетителей было много, однако милая веснушчатая женщина за прилавком не сводила взгляда с дверей, и разочарованно вздыхала каждый раз, когда в булочную входила очередная полная дама, чтоб до краев наполнить хлебом насущным своего шкодливого ребенка, или старик интеллигентной наружности, которому в жизни осталось радости - так это наружность да теплые здешние булочки.
Продавщица ждала человека, совершенно ей незнакомого, но который, вот уже несколько месяцев, как овладел ее мыслями и несколько раз, в тех же мыслях, овладел ей. Женщина глядела на вход, затем на резвобегущие стрелки настенных часов, и вздыхала еще больше. К полудню она готова была расплакаться – минул третий понедельник, как он вышел из этих дверей, выполнив свой традиционный кофейно-газетный ритуал, и боле не возвращался. В былое время незнакомец появлялся в этом скромном оплоте хлебобулочной промышленности регулярно по понедельникам, ровно в 8.05 утра – спустя 5 минут после того, как развозчики прессы доставляли свежие и газеты и журналы по всем уличным киоскам и лоткам. В булочную он входил с газетой «Ведомости» под мышкой, медленно снимал твидовое пальто, вешал его на спинку стула, затем брал за прилавком кофе и кремовый пончик, отпивал пару глотков и, сделав глубокий вдох, крепко зажмуривал глаза, после чего он отсчитывал пальцами две первые страницы «Ведомостей» и открывал 2-й разворот, расправлял газету ладонями и принимался читать. Однако читал не долго – не более 2-3 предложений в самом верху полосы, и ритуал его тут же принимал поворот совершенно непредсказуемый – незнакомец то впадал в глубокую задумчивость, то становился совершенно окрыленным, то погружался в тягостное уныние. Неспешно закончив трапезу, он отрывал от страницы прочитанный кусочек, аккуратно его складывал и убирал за пазуху, остальную же часть газеты выбрасывал на выходе, девственно хранящей свою информацию.

*to be continued

• 
• 
•